Свои силы решила испробовать Аня Лекс. Естественно, что делать это как все она была не в настроении. Подойдя к зеркалу, близняшка неожиданно для остальных учеников развернулась к нему спиной и, помахав рукой остающимся, так и исчезла в зазеркалье, чем немало изумила профессора Хлипа. И так же продолжая помахивать, только уже типа радуясь встрече, появилась напротив. Вот тогда то он и расхохотался, правда, перед этим погрозив озорной девчонке пальцем. Но Анька свой балл заработала честно, повеселив весь класс. А то стояли все с такими серьезными лицами, словно у них любимый попугай вдруг собрал свои пожитки и втихушку сломился на родину, не оставив даже коротенькой записки.
А следующим начудил Каджи, сам того не желая. Просто он вспомнил свой первый переход через зеркало и тот страх, что его тогда охватил. И невольно Гоша подумал, что вот если бы и сейчас Мерида была рядом, то у него все получилось бы легко и свободно. И уже в следующую секунду он увидел сестру в отражении зеркала: стоит себе спокойно и пытается расчесать свои светлые лохмы, тихонько напевая веселенькую и незатейливую песенку. А еще через миг Каджи на пару с Янкой, которую он продолжал держать за руку, вывалились из зеркала уже в домике Мэри, исчезнув из толпы учеников прямо с того места, где стояли.
У сестры от неожиданности даже расческа улетела куда-то в дальний угол. А волосы на короткое время стали черными, распрямившись. Правда, почти сразу же они опять вернулись в свое привычное косматое состояние.
- Ты как тут оказался, Гоша? – Мерида и обрадовалась и нахмурилась одновременно, что выглядело чудно, если не сказать больше. – Кто это с тобой?
Сестра придирчивым взглядом окинула Янку. А та скромно так чуть улыбнулась и легонько пожала плечами, мол, теперь я и сама знать не знаю, кто такая и как тут очутилась. Лучше уж у брата поинтересуйся, если он по дороге язык не прикусил.
- Это моя подруга Яна…, - Гоша и сам не понимал, как его угораздило попасть в гостиную Мэри.
Комнатка, хотя и выглядела не очень большой, но довольно-таки уютно смотрелась. Была она наполнена до краев солнечным светом, льющимся из огромного стекла, занявшего целую стену. И обставлена мебелью, создающей впечатление легкости, непринужденности и пространства. Одним словом, светский салон мадемуазель Каджи. Вот только гостей, похоже, никто здесь не ждал. Иначе сестра, может быть, слегка прибрала бы свои шмотки, раскиданные в самых неожиданных местах. Например, знакомая уже Гоше цыганистая юбка, висевшая зацепившись за канделябр на стене, - это мелочь, даже не заслуживающая внимания.
- Нас Монотонус учит через зеркало перемещаться, - Янка окинула взглядом обстановку, и царивший вокруг непринужденный бардак пришелся ей явно по вкусу.
- Профессор Хлип, - поправила Мерида девчонку скорее по привычке, чем строго. – И он, значит, решил, что вы по мне сильно соскучились?
Гоша отрицательно помотал головой:
- Мэри, у меня это случайно получилось…
- Вот и давай так же случайно уматывай обратно, - добродушно усмехнулась сестра. – Учитель там, наверное, совсем с ума сходит, не зная, куда вы подевались. Да и я уже уходить собиралась. У меня ведь тоже работа есть. Нужно вот виверну покормить, пока она сама на обед из подвала не выбралась. А то гоняйся потом за ней по всему замку. Да и вас, учеников, тогда придется пересчитывать поштучно.
И через секунду добавила с хитрой усмешкой:
- Значит, Яна, говоришь? Ну, что ж, приходите в гости в воскресенье после завтрака.
- Вообще-то нас четверо тогда придет, - почему-то смутился Гоша. – У Яны сестра есть. А еще мы подружились с Робом…
- Стало быть, все-таки нашел себе друзей? – обрадовалась Мерида. – А я тебе что говорила! Вот и приходите все вместе. Так, даже еще веселее получится. – И тут же опять стала предельно серьезной. – А теперь живо назад!
Обратная дорога никаких неожиданностей не принесла. После того как Гоша побывал у сестры, он наконец-то поверил в свои силы. И теперь запросто представил класс. Нет даже не так, он опять просто увидел его в зеркале, словно смотрел через обычное стекло. И через секунду они с Яной выпрыгнули из зазеркалья, очутившись рядом с Ивановой и Рестлесс.
Профессор Хлип стремительно подлетел к ним, передвигаясь на удивление легко и плавно, что ну никак не вязалось в единое целое со всем его предшествующим поведением. Потом он обеими руками вцепился в плечи Каджи и даже слегка встряхнул парнишку, словно хотел убедиться в его реальности. А глаза у преподавателя еще больше позеленели. Да и сам он по цвету приблизился к их колеру, даже лысина отливала тоном свежей листвы.
- Где вас носило, Каджи? – голос у Монотонуса попытался стать строгим, но получился скорее любопытно-обрадованным. – Я уже не знал, что и подумать. Ведь ясно же было сказано: попасть на противоположную сторону класса…
- Простите, профессор, - Гоша виновато потупился в пол. – Это я нечаянно. Случайно представил себе сестру, ну и оказался у нее. А Яну я в это время просто держал за руку, она не виновата.
- Так вы уже бывали у Мериды раньше? – поинтересовался учитель.
Каджи отрицательно помотал головой и поднял взгляд на Монотонуса, готовый к любому наказанию.
- Занимательно, - профессор Хлип наконец-то отпустил плечи паренька и выпрямился во весь свой неслабый рост, задумчиво почесав лысину на затылке. – Хотя если учитывать то, с какой силой вас вчера выбирали стихии.… И все равно – занимательно.
Учитель, чуть-чуть сгорбившись, отправился назад к остальным ученикам, продолжая что-то тихонько обсуждать сам с собой. Но, подойдя к ним, он словно принял какое-то определенное решение. И даже распрямился гордо: вот какие у него ученики талантливые. Скачут, как блохи, куда попало, даже не подходя к зеркалу.
- Блэзкор, плюс пять баллов за умение удивлять! – громко объявил Монотонус, переплетя руки на груди, отчего стал похож на величественный монумент. – Прошу вас, следующий ученик к зеркалу. Но предупреждаю сразу, давайте дальше посерьезнее отнесемся к заданию. Перемещения в пространстве – это вам не шутки. – И профессор невольно бегло глянул на свою левую руку, которую уже не прятал.
Ни роптаний по поводу решения Хлипа, ни обсуждений случившегося даже и не послышалось. Просто следующим молча подошел к зеркалу Гудэй и четко выполнил переход. Затем – Маунтан Хай, собравший сегодня свои длинные черные волосы в конский хвост на затылке. Потом улыбчивая Люси Сильвиас с Эйсбриза. Следом за ней уверенный в себе Роб Баретто тоже присоединился к друзьям на другой стороне класса.
В результате к концу урока, продолжавшегося почти до обеда, остался только вертлявый Ривер Дип, у которого переход так и не получился, как он ни старался. А может быть, потому и не получился, что он слишком уж проявлял рвение не ударить в грязь лицом, сосредоточившись именно на этом. А из-за своей шустрости сконцентрироваться исключительно на переходе у него как раз и не вышло.
- Не переживай, Ривер, - учитель слегка похлопал ученика по уныло сгорбившейся спине. – Приходи сегодня после ужина сюда же. Позанимаемся индивидуально, без посторонних. И вот увидишь, уже завтра ты сможешь даже к директору в кабинет пробраться при желании. Там столько любопытных вещичек хранится, отобранных у учеников за многие годы...
Глаза у Монотонуса посмеивались, и Дип в ответ тоже смущенно улыбнулся, хотя было видно, что ему внутри совсем некомфортно. И он направился к остальным первокурсникам, потеряв на время свою шустрость. А тут и звон колокола раздался, возвещая об окончании урока.
- Завтра утром жду вас всех во внутреннем дворе, - громко объявил профессор Хлип. – Пора учиться летать, раз зеркала вам теперь не страшны.
По классу прошелестел радостно-возбужденный гул. Наконец-то дождались того, о чем многие мечтали. И все дружно потянулись к выходу. А Гоша успел невзначай заметить, как Гордий отвесил легкую затрещину Риверу, пока на них никто не смотрел. И даже услышал, как Чпок прошептал раздраженно своей тени, что тот позорит и его и вообще всех настоящих волшебников. А Дип от такого наезда только еще больше уменьшился в размерах, хотя и так выглядел совсем не по-богатырски.
Обед растянулся на целый час. И опять все ученики отрывались, кто как мог. Правда, как это и не странно, Бардер почему-то не пожелал запеченного в тесте слона. Ему вполне хватило небольшого тазика спагетти, политого половинкой ведра острого кетчупа. Сам же Гоша скромно обошелся небольшой горкой жареных пельменей. Баретто чинно выхлебал какую-то жиденькую похлебку, но его крепкий и спортивный организм потребовал добавить чего-нибудь посущественнее. И тогда Роб присовокупил к уже съеденному плошку риса с наваристой подливкой. А девчонки в этот раз были более единодушны в выборе блюд, чем на завтраке. Немного картофельного пюре вприкуску с салатами: Ане его захотелось из свежих помидор и огурцов, а Яна предпочла из кальмаров. Но майонез любили обе сестренки.
Во время обеда Таня Сантас не позабыла похвалить первокурсников с удачным началом учебы. Шутка ли, уже после двух уроков в копилку факультета добавилось сразу же восемнадцать баллов.
- Если и дальше так пойдет, то в этом году первое место точно наше, - радостно заявила она. – Хотя загадывать не будем. В прошлом мы почти весь год шли наравне с фалстримцами в фаворитах, а в результате победил Даркхол. И даже второе место занял Эйсбриз, а мы вообще оказались на четвертом. Правда и причины на то были…
И Гоша, кажется, догадался, какие причины помешали занять факультету первое место. Наверняка они были связаны с тотальной несовместимостью астрономии и анатомии. И смешливые ямочки, тут же заигравшие на щеках старосты факультета, только подтвердили его догадку.
После сытного обеда ученикам дали еще целый час на отдых. Все равно воспринимать знания на плотно набитые желудки никто не мог, да и не хотел. И все высыпали во внутренний двор, разбившись на кучки и радуясь теплому солнечному деньку, возможно, что и последнему. Осень вот-вот полностью захватит власть в природе.
Старшеклассники порезвее устроили там настоящее столпотворение, носясь как оглашенные. Более спокойные ученики устроились на скамейках, во множестве стоявших в тени акаций по периметру двора, почти вплотную к крытой галерее, охватывающей замок изнутри. А один переросток с Блэзкора, видать самый отчаянный, по кой-то ляд полез на старый высокий дуб, росший невдалеке от главных ворот. Вот только добраться до своей неведомой цели он не успел.
Проходивший мимо по своим делам Этерник запросто снял его с дерева и плавно опустил на грешную землю легким движением руки, даже не вынимая волшебной палочки. Затем директор лихо сбил остроконечную шляпу на затылок и, покачав головой, словно чему-то удивился, направился дальше. При этом Верд-Бизар тихонько посмеивался в усы, даже не назначив факультету штрафных очков за шалость.
И как показалось Каджи, удивился директор в тот момент, когда мельком глянул на первокурсников. А когда и Гоша посмотрел сторонним взглядом на их компанию, оживленно обсуждающую прошедшую половину дня, то и сам поразился. Оказывается, они сбились в кучу все вместе и вперемешку, не делясь на группки по факультетам. Так что прогресс в их объединении, о котором говорил Семен Борисович, по сравнению с утренней разобщенностью был налицо.
В самом конце отпущенного им на отдых часа на выходе из Центральной башни показалась Бласта Мардер. Декан факультета Блэзкор обвела двор строго-придирчивым взглядом и, недовольно поджав тонкие губы, направилась в сторону первокурсников.
- Постройтесь парами в колонну и следуйте за мной, - властно произнесла дама и, даже не дожидаясь, когда ученики выполнят ее команду, величаво зашагала в направлении Массивной башни странно прозванной учениками “Пять углов”. А на самом деле их было только четыре.
Это пирамидальное строение, постепенно сужающееся к верху, заканчивалось так неожиданно, словно макушку снесли немного наискось огромным лезвием. И башня вполне оправдывала свое название, возвышаясь на северной стороне замка на самом окончании утеса исполинским гигантом.
Первокурсники торопливо выстроились парами и длинной гусеницей поползли за учительницей, вышагивающей впереди с таким гордо-строгим видом, словно она ведет строй курсантов на параде прямо перед трибуной руководителей волшебной страны. Для полного сходства не хватало только знамен, кирзовых сапог и военного марша в исполнении духового оркестра. И за всю дорогу к башне профессор Мардер так ни разу и не обернулась, даже и не сомневаясь, что ученики четко следуют за ней именно парами, а не как-то иначе.
Потом они спустились в подвальное помещение под башней, проскользнув по одному через низенькую, но крепкую дубовую дверцу. А вот класс, именно там и находившийся, оказался вовсе не маленьким. Скорее даже наоборот. За такой неприметной дверцей разместилась настоящая аудитория, просторная, старинная, и чем-то неуловимо напоминающая институтскую, если кому-то они знакомы.
Уходящие уступами вниз, как в амфитеатре, ряды сплошных деревянных скамеек с узкими столиками, такими же сплошными. Это для учеников. От двери они располагались поровну, разделенные ступеньками, полого спускающимися к столу учителя. Он был в отличие от ученических большим, вместительным и очень похожим на тот, что видел Каджи в кабинете своей бабушки. Отличались только ножки. У этого стола они не заканчивались копытами, а словно бы вырастали прямо из пола.
На противоположной входу стене за учительским столом висела обычная школьная доска. Хотя нет, чуточку необычная. В несколько раз больше. И исписанная какими-то замысловатыми рунами, вперемешку с рисунками. Вот только что на них было изображено, Гоша не успел заметить. Бласта Мардер, уже спускающаяся вниз, легко махнула волшебной палочкой, и надписи тут же исчезли без следа.
На боковых стенах расположились еще несколько дверей, аналогичных той, через которую они попали сюда. И больше ничего, если не считать множество горящих факелов, дающих света и тепла ровно столько, сколько нужно.
- Спускайтесь на нижний ярус и рассаживайтесь, - голос Бласты отозвался в просторном помещении многократным эхом, но она еще раз замысловато взмахнула палочкой, и эхо угомонилось, перестав передразниваться. – Достаньте “Белую книгу заклинаний и заговоров” Инсомиры Хо и откройте на седьмой странице. Надеюсь, что вы время даром не теряли и уже успели прочитать вступление?
Профессор Мардер выжидающе пробежалась взглядом по лицам учеников. Но никто из них не ответил, слишком старательно копаясь в сумках в поисках нужной книги. А Гоша даже подумал о том, что вот лично у него, конечно же, свободного времени был вагон и маленькая тележка, что бы только читать да перечитывать вступление учебника. У остальных, похоже, ситуация ничем выдающимся не отличалась. Только улыбчивая Люси Сильвиас оживленно закивала головой, отчего две тонкие косички на ее голове перепутались между собой.
- Так я и думала, - нисколько не удивилась учительница. – К следующему уроку чтобы все это вступление выучили наизусть, раз просто прочитать поленились.
По аудитории прошелестел единодушный недовольный ропот. Но Бласта так сверкнула глазами, в которых, казалось, сейчас вспыхнет пламя, что ропот так же быстро и стих, словно его и не было вовсе. А профессор Мардер тем временем продолжила урок:
- Сегодня мы с вами будем изучать сразу два заклинания. Первое поможет вам, если вы его освоите, сделать любой предмет меньше, чем он был до этого. А второе заклинание, наоборот, увеличивает размеры той вещи, на которую оно окажется направлено.
Такого первокурсники точно не умели делать. И поэтому в классе повисла абсолютная тишина. Все с интересом и пристальным вниманием наблюдали за деканом Блэзкора, ожидая продолжения. И оно тут же наступило.
Бласта достала из ящика своего стола маленький мячик, похожий размером на теннисный. Затем она водрузила его на специальную плоскую подставку, стоявшую около доски. И направив на мяч волшебную палочку, громко и четко произнесла:
- Минима селт!
При этом волшебная палочка профессора Мардер, повинуясь ее руке, выписала в воздухе пируэт, похожий на z, рассыпав по пути движения крошечные искорки. А в конце ткнулась кончиком в сторону мячика. И тот прямо на глазах учеников, от любопытства даже привставших со своих мест, тут же уменьшился вполовину. Но волшебство на этом не закончилось.
Бласта Мардер дала им вволю насладиться зрелищем, а потом опять так же громко и четко произнесла противоположное заклинание:
- Селт максима!
Только на этот раз ее волшебная палочка пошла в обратный путь и, слегка изменив траекторию движения. В этот раз это было похоже на x. И искорки поменяли свой цвет. Если в прошлый раз они были голубоватыми, то теперь стали ярко красными. А мячик рос до тех пор, пока профессор держала палочку направленную своим кончиком на него. Затем она резко отдернула ее, прижав к груди. И мяч, уже став похожим по размерам на арбуз, тут же перестал расти.
А учительница повернулась лицом к ученикам. И обведя их взглядом, в котором легко читалось лукавство, произнесла небрежно:
- В общем, ничего сложного в этом заклинании нет. Если уж вы так в себе уверены, что можете приходить на урок, даже не поинтересовавшись, что же будете изучать, то оно вам дастся очень легко.
Потом Бласта Мардер оставила свое ехидство и, став опять привычно-строгой, продолжила, усевшись за стол:
- Вначале хором повторите заклинание для уменьшения предмета. И постарайтесь не ошибаться ни в буквах, ни в интонации. Иначе есть шанс, что кто-нибудь отправится отсюда прямиком в больничное крыло. Конечно, Диорум Пак, наш врач, постарается привести вас в порядок, но он ведь не бог, чтобы обратно вдохнуть в вас жизнь. А неправильно выполненное заклинание может привести порой к самым неожиданным и даже трагическим последствиям. Итак, я вас слушаю…
И профессор Мардер действительно очень внимательно их слушала. Сперва часто прерывая, чтобы поправить произношение то одного, то другого из учеников, потом все реже и реже. Где-то минут через двадцать она осталась довольна, добившись от первокурсников единства. Теперь они произносили заклинание однообразно, в едином темпе и с одинаковой интонацией.
Потом еще столько же времени ученики безмолвно махали палочками, пытаясь в точности воспроизвести движение руки Бласты. Тут уж она не сидела на месте, расхаживая по следующему за их спинами ярусу. И терпеливо отрабатывала правильный взмах палочек, просто беря кисть ученика в свою руку, и повторяя раз за разом пируэт z, со всеми его плавными изгибами и окончательным резким тычком в сторону воображаемой цели. И только перед самой переменой учительница заклинаний вроде бы оказалась удовлетворенной результатами своих стараний.
Перемена прошла тихо и спокойно. Казалось бы, чего уж тут тяжелого, помахать волшебной палочкой туда-сюда, да какое-то время хором произносить вслух заклинание. Но почему-то почти все первокурсники ощущали усталость, словно целый час носились как угорелые без остановок и передышки.
Следующий урок прошел по предыдущей схеме. Только в этот раз ученики так же старательно заучивали заклинание с обратным действием на рост предметов. И оно далось им куда сложнее. Здесь уже стала сказываться усталость, да и завитушки x были куда более сложными. К тому же, как выяснилось, и само движение руки идет в разном темпе, не как у прошлого заклинания. Поначалу два неспешных витка, потом спокойный, но постепенно ускоряющийся широкий полукруг, а затем резкий поворот к себе с максимальной скоростью.
Когда прозвучал удар колокола, обозначивший перемену, первокурсники, все без исключения, были похожи на выжатые лимоны. И никто, даже шустрый Ривер и бойкая Иванова не захотели выйти на улицу, чтобы подышать свежим воздухом. Так все и остались в классе, постаравшись устроиться поудобнее. А у Гоши даже капельки пота на лбу выступили от усердия.
Лишь только профессор Мардер выглядела абсолютно бодрой и наоборот как-то слегка повеселела, отчего ее лицо перестало напоминать беспредельно строгий портрет. Оно даже немножко помолодело, и лишь седеющие волосы говорили о настоящем возрасте учительницы.
Когда перемена закончилась, Бласта изящно взмахнула палочкой, нарисовав перед собой в воздухе горящую руну, а потом легонько на нее подула. И руна тут же на глазах изумленных первокурсников рассыпалась на двадцать девять маленьких мячиков, аналогичных тому, что покоился сейчас на подставке около доски. И эти мячики плавно поплыли в сторону учеников, а затем опустились одновременно на парты перед каждым из них.
- Что ж, - профессор Мардер чуть обозначила улыбку, слегка приподняв уголки губ, - приступайте к практике, а я посмотрю, что у вас из этого получится. Ваша задача на сегодня хотя бы чуть-чуть уменьшить свой мячик. Первый кто сможет это сделать, получит балл своему факультету. И запомните, что одного знания, как правильно произносить заклинание, и верного взмаха палочкой – совсем не достаточно для успеха. А что еще нужно, вы и сами прекрасно знаете, раз внимательно читали учебник с первой страницы.
Так декан Блэзкора еще раз изящно уколола учеников по поводу их лени и, устроившись за столом, принялась внимательно изучать свиток потертого пергамента. Правда, и учеников без присмотра не оставила, стреляя взглядом то на одного, то на другого. И глаза ее при этом хитровато прищуривались.
А они, первокурсники, старались во всю силу. Со всех сторон только и слышался приглушенный шепот:
- Минима селт.… Да уменьшайся ты… Минима селт.… Вот блин, никак не хочет… Минима… Селт… Зараза!
Это невольно громко вырвалось у Роба, когда его мячик вместо того, чтобы уменьшиться, после того как он вроде бы правильно в очередной раз выполнил заклинание, взял и развалился на дольки словно апельсин. Тут же со всех сторон послышался смех, но вот Гордий зря так уж оживленно заржал в тот момент, когда сам завершал движение палочкой. Рука Чпока дернулась чуть в сторону, изменив траекторию, и его мячик резко сморщился. И при этом он выплюнул из себя какую-то густую ядовито-синюю жидкость прямо в лицо ученику, окутав все вокруг таким же по цвету дымом. А когда тот рассеялся, то хохот стал еще громче. Все щеки Гордия покрывали веснушки. Хотя правильнее будет сказать, что синюшки. И оттираться они совсем не желали.
Бласта оторвалась от изучения свитка и, коротко глянув на фалстримца, слегка пожала плечами:
- Зря стараешься. Через неделю сами сойдут, но не раньше. – И помолчав пару секунд, добавила с миленькой ухмылочкой. – Но за наглядную демонстрацию последствий невнимательности при применении заклинания плюс один балл Фалстриму. Вы можете этим гордиться Гордий Чпок.
Последняя фраза в ее устах прозвучала слегка двусмысленно, но весь класс за исключением самого виновника заржал. А профессор опять невозмутимо продолжила изучать свиток. И лишь когда прозвенел колокол, она объявила первокурсникам, что у них есть несколько дней до следующего урока, чтобы потренироваться. И милостиво разрешила забрать мячики с собой, исправив непринужденным движением руки два, казалось бы, безнадежно испорченных.
В итоге на ужин все отправились уставшие, веселые, но так и не добившиеся успеха. Хотя Каджи почему-то показалось, что близняшки особо и не старались его добиваться, помахивая палочками скорее для виду. Или им скучно было этим заниматься, или одно из двух.
Первокурсники попали в Большой зал одними из последних, едва передвигая ноги от усталости. Что ни говори, а первый учебный день дался им всем с непривычки трудновато. А о том, что дальше будет только тяжелее, даже думать не хотелось.
Каджи с близняшками еще по дороге на ужин решили заказать одну большую пиццу на всех. Правда Баретто не знал, что она из себя представляет, но все равно согласился с большинством. Только наш любознательный попробовал было выяснить у Янки, как она хотя бы выглядит. Но получил вполне исчерпывающий ответ от девчонки:
- Если ее здесь правильно приготовят, то еще и добавки попросишь.
И ведь как в воду глядела. Роб сперва недоверчиво повертел в руках доставшийся ему кусок пиццы, рассматривая со всех сторон. Потом еще и понюхал. Но запах был такой ароматный, а друзья уже почти съели свои порции, что Роб решительно вгрызся зубами в непонятную мешанину продуктов. А когда Гоша с девчонками хотели уже разбавить съеденное сладким чаем, перед ними возникла добавка. И Баретто первым потянулся еще за одним куском, невинно сверкнув белозубой улыбкой.
- Никогда… ничего…, - слова с трудом выскальзывали из набитого рта, - вкуснее… не ел…
- Просто ты еще нашей стряпни не пробовал, - каверзно переглянулись между собой сестры.
Вот и пришлось ребятам помогать товарищу, проталкивая в себя куски пиццы с помощью как раз и пригодившегося чая. Иначе вполне возможно, что Роб спорол бы все в одиночку. И тогда его, объевшегося напрочь, пришлось бы катить до Башни Грифонов как колобка – столько азарта было в глазах паренька. Но обошлось.
Возможно потому, что под неспешно плывущие по потолку облака ворвалась обрадованно-крикливая и разномастная туча из птиц. Прибыла почта. Живность нарезала несколько кругов под голубыми сводами, выискивая своих хозяев. А затем пернатые стали один за другим пикировать к столам.
Сокол Гоши заметил своего хозяина одним из первых. И круто взяв вниз, он приземлился ему на левое плечо. В клюве Янги осторожно сжимал небольшой конверт. Следом за соколенком прямо на стол опустилась крупная ворона Баретто, тоже бросив перед этим ему на колени конверт и в довесок еще газету, свернутую в трубочку. А через пару минут над головами друзей захлопали крылья, и послышалось уханье. Это две бело-пегие совы близняшек притащили им небольшую коробку, перехваченную шикарной ленточкой с изящным бантиком наверху. И внутри коробки наверняка находились конфеты.
Каджи взял письмо из клюва Янги, и соколенок тут же переместился с плеча на стол. Гоша ласково провел пальцем по голове птицы, и ему почудилось, что бусинки глаз у Янги радостно сверкнули. Но соколенок тут же, словно застеснявшись, важно направился к пицце и попробовал ее клюнуть. Только, похоже, что она ему совсем не понравилась, так как от продолжения банкета Янги решительно отказался.
Да и ворона Баретто прокаркала соколенку что-то строго-нравоучительное. А вот совы уморительно заухали, прищурив свои большие глазищи. И Каджи показалось, что это они так весело хихикают. Но наваждение тут же исчезло вместе с птицами.
А пернатые, на удивление, дружной четверкой уже удалялись к выходу. Ворона Роба впереди – важно и степенно размахивая крыльями. Следом за ней две совы, попутно разглядывающие убранство зала. И соколенок, резво нарезающий пируэты высшего пилотажа вокруг троицы. Ему их неспешное отбытие казалось слишком уж медленным, но, по всей видимости, улетать одному Янги совсем не хотелось.
Друзья почти одновременно распечатали полученные конверты и углубились в чтение. Девчонки что-то весело обсуждали шепотом, уже второй раз перечитывая письмо. Баретто радостно скалился, вглядываясь в свой кусок пергамента. А потом, спрятав его в карман, принялся за вечернюю газету “Ведьмины сказки”, теперь уже сдвинув брови к переносице и солидно прихлебывая чаёк. Сразу видно, что парень серьезный и основательный.
А Каджи читал письмо от бабушки. Она, естественно, поздравила его с зачислением в Хилкровс, слегка удивляясь, почему внук не выбрал себе факультет Эйсбриз, раз была такая возможность. Посетовала немного на то, что если бы не Мэри, написавшая ей про то, как они добрались и о распределении, то она ждала бы от внука вестей, наверное, вплоть до Нового года. Еще бабуля передавала огромный привет от всех домашних, вкратце рассказав о том, что сейчас в их жилище царит полный кавардак по причине того, что она решила сделать капитальный ремонт. Раньше ей ведь приходилось во многом себя ограничивать, обходясь минимумом волшебных вещей и приспособлений, чтобы не привлекать лишнего внимания… Правда в этом месте письмо невнятно соскальзывало совершенно на другую тему: оказывается, Тимофей так увлекся одной местной кошечкой, что решительно завязал с валерьянкой. Вот только неизвестно, надолго ли его хватит. Ну и в заключение Никисия, конечно же, добавила, что сама сильно соскучилась по внуку.
Гоша сложил кусок пергамента и спрятал его в карман, решив, что чуть позже обязательно нужно написать ответ. И попробовал полюбопытствовать, что же находится в коробке у девчонок, которые уже стянули с нее ленточку с бантиком. Там и на самом деле оказались конфеты, настоящее “птичье молоко”. Но попробовать их на вкус ни Каджи, ни Баретто так и не удалось.
- Не для вас прислали, - Анька хлопнула Гошу по руке, строго сверкнув серыми глазищами, и конфета тут же упала назад в коробку. – И нечего хапать без спросу.
- Семен Борисович сказал, что нужно уметь дружить, - продолжила Янка. – Вот и пойдем наводить мосты к фалстримцам.
И близняшки не замедлили претворить задуманное в жизнь: подхватив коробку с конфетами, они направились к столу Фалстрима.
- Слушай, Гоша, они точно чай пили? – недоуменно поинтересовался Роб, складывая газету.
- Да что-то непохоже. Может и покрепче чего-нибудь.
А Янка тем временем уже успела вручить коробку конфет не кому-нибудь, а непосредственно Гордию Чпоку. Аня во время этой церемонии что-то быстро тараторила. Гошин враг номер один сперва непонимающе таращился на сестер, почесывая затылок от удивления. Но когда Аня закончила с презентацией, парень самодовольно расплылся в нагловатой улыбке, выпятив грудь колесом. Выглядел он в этот момент карикатурно-героически из-за своих синюшек. А потом Чпок небрежно принял подношение, как должное, всего лишь слегка кивнув в ответ. И даже не дожидаясь ухода близняшек, тут же слопал пару конфет. А уж только после этого передал коробку Дурмашу, и там она пошла по кругу фалстримцев. Девчонки же довольные своим неправильно-правильным поступком вернулись к ребятам, улыбаясь так радостно, словно заработали как минимум сотню баллов факультету.
- Не пора ли нам домой? – оживленно прощебетала Анька.
- А то что-то устали мы сегодня, - поддерживая сестру, Янка скорчила настолько жалостливую рожицу, что ей можно было бы и поверить.
Вот только ее бодрая походка, которой она направилась в сторону выхода, совсем не говорила об усталости. Скорее было похоже на то, что девчонка едва сдерживает себя, только бы не промчаться к двери вскачь.
- Как пообщались с Гордием? – невинно вскользь поинтересовался Каджи, стараясь не отставать от уставшей Янки.
- Нормально, - она бросила на Каджи непонятный по значению взгляд. – Извинились за то, что так неудачно познакомились.
- Ага, - добавила Аня. – Обещали в будущем исправиться…
- А получится исправиться-то? – перебил ее мечтания Баретто.
- Да кто его знает, это будущее, - беззаботно отозвалась Янка, пожав плечами.
“Я, похоже, знаю. Но лучше бы и не знал вовсе о том, что будет”, - подумал Гоша, но вслух ничего говорить не стал. Да его собственно никто и не спрашивал, они уже ныряли в пламя, полыхающее на входе в башню Грифонов. Портреты, развешанные на стенах, тут же забросали их вопросами о том, как прошел первый день учебы. Пришлось задержаться внизу башни и подробно им все рассказать, отдавая дань уважения их прошлым заслугам.
- Уже успели начудить? – хитро прищурившись, поинтересовался Яппи Алленсон, тот самый рыжеволосый декан.
- Да как сказать…, - скромно потупившись, ответила Аня. – Если только совсем чуть-чуть.
- Ну-ну, - ласково одобрил декан, прищурившись еще хитрее. – Я надеюсь на вас. Не посрамите честь факультета.
И опять на него набросились со всех сторон. Не все, конечно, были и исключения. Одна из крайне пожилых дам, только весело поблескивала зрачками из-за позолоченного лорнета, с интересом наблюдая за разгорающейся словесной баталией. И в ее глазах недвусмысленно читалась поддержка Алленсону, весело отбивающемуся от коллег. Да и крайне серьезный молодой человек в нейтрально-сером сюртуке, едва сдерживал рвущийся наружу хохот, то и дело поправляя пытающийся выскочить из глазницы монокль. Ну и еще парочка портретов явно симпатизировала рыжебородому чудаку.
Наверху, в гостиной было ничуть не скучнее. Пара старшеклассников пыталась делать уроки, расположившись за большим столом. Еще двое скромно играли в волшебные шахматы около камина. Каджи остановился на одну минутку понаблюдать за ходом игры, будучи наслышан о ней.
И, правда, с доски доносился шум настоящего сражения, и слезные просьбы белых фигур послать в обход по флангу пехоту, ее, мол, все равно не жалко. А вот слонов лучше не трогать – у них понос после слишком плотного обеда, все поле загадят. Как тогда после них идти в наступление? А кавалерия отбрыкивалась тем, что они только сейчас вернулись с партизанской вылазки, устали, хотят сладко есть, водку пить и спать не в одиночку. На что пехота им кричала, что загнанных лошадей пристреливают, можно даже вместе с всадниками. Ферзь белых сложил руки на груди, и только бормотал себе под нос о тотальной измене и о том, что один в поле не воин, а потому он и с места не сдвинется ни на клетку. Король затравленно озирался по сторонам, не зная, куда бы спрятаться, пока не поздно. А то еще, не дай бог, игрок решится на длинную рокировку, и тогда всем точно хана. И королю в первую очередь. Зато войско черных от души забавлялось происходящим. Но как успел заметить Гоша, у них не такая уж и выигрышная позиция. И вполне можно им накостылять по первое число, если играть умеючи.
Катя Дождик развлекалась тем, что, сжав пустую ладонь в кулак, разжимала ее уже с мыльным пузырем на ней. Он тут же разрастался до размеров футбольного мяча, принимая форму сердечка и так же пульсируя, как настоящее. Только переливался всеми цветами радуги. А потом девчонка задумчиво сдувала его с ладони. Таких сердечек по гостиной плавало уже десятка два, не меньше. И они очень долго не лопались, что удивительно.
Староста же носилась за тем самым отчаянным пареньком, что пытался залезть после обеда на старый дуб. А он ловко от нее уворачивался в тот самый момент, когда казалось, что все – деваться ему некуда, попался. И парень весело скалился при этом. В конце концов, Сантас надоело за ним гоняться, и она выхватила свою волшебную палочку из-под мантии, пока парень этого не видел. А потом, пробормотав что-то себе под нос, просто направила ее на убегающего старшеклассника. С кончика палочки сорвался целый сноп разноцветных искр. А парнишка так здорово врезался лбом в прозрачную преграду, что опрокинулся на спину. И тут же был обмотан неизвестно откуда появившимися веревками толщиной с мизинец, став похожим на мумию фараона. Только глаза у него продолжали все так же весело сверкать.
- Это нечестно! – возмутился он, попытавшись выбраться из пут, только тщетно.
- А мне по барабану, - спокойно ответила Таня. – Я староста, а вот ты – злостный нарушитель дисциплины. И я всего лишь обеспечила порядок на факультете. Последний раз спрашиваю, будешь учить теорию предсказаний на картах Таро?
- Может лучше в дурачка перекинемся на раздевание, - им же и прикинулся паренек. – Ведь сегодня еще только пятница. До вторника…
- Ага, пятница, - подтвердила Сантас, тряхнув копной каштановых волос. – А завтра будет суббота, и тебе станет совсем лень заниматься. В воскресенье ты начнешь стонать, что я тебе порчу единственный выходной. В понедельник у тебя кроме учебы еще и тренировка по квиддичу. Знаем, проходили.
И староста уверенным жестом опять взмахнула палочкой. Рот у парнишки тут же залепился куском пластыря, а его тело, так и оставшись туго упакованным, плавно переместилось в ближайшее кресло. Таня уселась напротив и, привычным движением откинув волосы с челки набок, взялась за учебник.
- Итак, Санчо, слушай и запоминай. В колоде карт Таро…
Гоша не стал дальше наблюдать экзекуцию над Санчо, а рванул к своим друзьям. Близняшки за это время уже успели отобрать у Баретто “Ведьмины сказки”, аргументируя это тем, что если он будет много читать, то запросто испортит зрение. А им в компании и одного очкарика хватает. Но Каджи нисколько не обиделся, настолько это прозвучало у них мягко и беззлобно. Да, он очкарик, ну и что?
- А о своем зрении, значит, не беспокоитесь? – Роб попробовал вернуть себе газету, дернувшись, чтобы резко выхватить ее из руки Аньки.
Но девчонка ловко увернулась и спрятала добычу за спину.
- Так мы ж неграмотные. Забыл что ли, Роб, мы - из Рязани, - весело парировала Янка. – Только картинки посмотрим и завтра вернем.
- Слушай, Янка, а тебе очки пошли бы, - сестренка пристально вгляделась в “свое отражение” и даже прошлась вокруг нее, как на выставке скульптур, уперев кулачок в подбородок, а указательный палец приложив к щеке и поддерживая правую руку левой ладонью под локоток. – Точно подошли бы! Как корове погоны, седло и валенки.
И близняшки, расхохотавшись в два звонких голоса, отправились к себе в комнату, пожелав Каджи с Баретто спокойной ночи и сказав, чтобы они завтра встали хоть чуточку пораньше. А сами, видимо, решили заняться примеркой валенок и седел на досуге.
А друзьям ничего другого не оставалось, как отправиться к себе. Находиться в гостиной, в которую постепенно подтягивались ранее припозднившиеся где-то блэзкорцы, совсем не хотелось. Чем дальше, тем больше она становилась похожа на выездной филиал сумасшедшего дома. И Гоша даже сказал Робу, что если здесь всегда так весело, то лично он в конце учебного года наверняка попросится у Этерника в какую-нибудь одиночную камеру в самом глубоком каземате замка. И желательно без посетителей и права переписки. На что друг ответил, что он тогда тут же забронирует номер по соседству с Гошей.
Зато вот у них в комнате было все спокойно и на своих местах. Это если не считать отсутствия Бардера Шейма, который, похоже, все никак не мог утолить голод. А где ему еще пропадать в это время, как не в Большом зале? Не в школьной же библиотеке.
Потом ребята развлекались общением с Барни, который завел себе привычку отсыпаться в их отсутствие. Зато по ночам он решил бдить. Так, на всякий случай, мало ли что может приключиться в волшебном мире. Да и музыка ночью в тишине совсем по-другому слушалась.
Приемник вывалил на них такую кучу свеженьких местных анекдотов, что, в конце концов, у парней, изнемогающих от хохота, аж животы разболелись. И даже Бардер, опоздавший на полчаса к началу веселья, не спас положения, так как насмеялся до слез со всеми вместе. И он же самым первым запросил пощады, завалившись на кровать с книгой.
Это может показаться странным, но наши друзья ошиблись кардинальным образом. Шейм опоздал именно потому, что находился как раз в школьной библиотеке, подбирая себе книгу на сон грядущий. А то, что он выбрал себе почитать, еще больше удивило ребят: “История в пригоршне” С.Б.Волкова. Если судить по тому, как учитель рассказывал на уроке, то наверняка интересная.
Барни остался очень доволен тем, как он помог своим друзьям скоротать этот осенний вечер. И потому ненавязчиво, чтобы никому не мешать, запел тихо и лирично, выбрав из своего недавно пополнившегося репертуара песню ультрасовременную. А значит, вслушиваться в нее необходимости не возникало: ритм и мелодия присутствуют, а смысл и задаром не нужен.
Баретто достал из портфеля мячик и стал упражняться в заклинании уменьшения. А Каджи раскрыл учебник Инсомиры Хо и попробовал учить наизусть вступление. Но уже на четвертой строчке запнулся за предложение: “Полнота заклинания или заговора - это логико-семантическое свойство неограниченной языковой репрезентации его глубинной структуры”. Вот тут-то Гоша с прискорбием и осознал, что ему это вступление ни за что не выучить, а тем более не понять. И закрыв книгу, паренек закинул руки за голову, рассматривая сводчатый потолок. А уж мечты о том, как он найдет Алтарь Желаний, втихушку сами прокрались ему в мозги, прочно захватив там плацдарм. И выбить их оттуда не было ни сил, ни желания.
У Роба практика тоже не клеилась. И бестолку промучившись почти час, до такой степени, что рука заболела, он оставил свою затею. Бардер уже мирно посапывал, накрыв лицо раскрытой книгой о занимательной истории магии. Приемник пел едва слышно. Гоша плавал по океану мечтаний. А свет самостоятельно погас. И через некоторое время все уже спали. Разумеется, кроме Барни, опять натянувшего наушники. И совсем ничего не предвещало приближения грозы. Штормового предупреждения ни от кого не последовало, если не считать за такое слишком уж бурное веселье перед сном…
Глава 3. Дожить до понедельника.
…Суббота. Утро. И началось оно совсем не так, как ожидалось.
Во-первых, Барни их не разбудил. Заслушавшись музыкой, которая перед рассветом стала заунывно-спокойной, приемник просто-напросто вырубился, то есть задремал. Во-вторых, Гоша проснулся самостоятельно и неожиданно вовремя, иначе ребята запросто могли опоздать на полеты. Каджи растолкал Баретто и помчался умываться. Роб в свою очередь разбудил Шейма, правда, с огромным трудом. Бардер упорно отказывался открывать глаза, монотонно твердя сквозь сон, чтобы от него отстали, что сегодня выходной, и поэтому он в гробу видел зоопарк и никуда не пойдет.
Мелкие нестыковки на этом не закончились. Когда друзья стремительно вылетели из своей комнаты в гостиную, уже морально настроившись получить от близняшек нагоняй, то кроме нескольких старшеклассников, бродивших по ней словно тени, собираясь на завтрак, никого там не обнаружили. Удивленно переглянувшись, ребята устроились на диване. А разговор сам собой начался с обсуждения предстоящего полета на метле.
Гоша, естественно, волновался, так как еще ни разу в своей жизни на нее не садился. Роб наоборот его успокаивал, говоря, что ничего сложного в управлении помелом нет. Вот лично он лет с семи понемногу летал на отцовской метле, когда тот ему разрешал чуть-чуть покружить над лужайкой перед их домом.
Девчонки между тем все не появлялись, и ребята забеспокоились, не случилось ли чего. Баретто даже хотел уже встать и отправиться к ним, узнать, в чем дело. Только близняшки его опередили, наконец-то спустившись с третьего этажа башни.
“Ведьмины сказки”, те самые, что были вчера конфискованы у Роба, увесисто шлепнулись Каджи на колени. А сестры стремительно развернулись, так что черные волосы промчались вихрем, описывая полукруг и испортив прическу. И не говоря ни слова, близняшки резво направились к винтовой лестнице.
- Эй, - недоуменно окликнули их друзья, быстренько подрываясь с дивана. – Вы чего это с самого утра такие злые? Комары загрызли ночью?
Девчонки круто развернулись навстречу парнишкам. И Каджи поразился их внешнему виду. Близняшки были какие-то растрепанные, нахохлившиеся и в то же время словно потерянные. Щеки бледные и впалые, носики наоборот вздулись. А уж глаза-то какие у обоих! Красные и припухшие, словно они полночи от души проревели, уткнувшись в подушки. У Янки они вон до сих пор такие, словно в их серо-голубом тумане капельки росинок-слез поблескивают. У Аньки тоже поблескивают, только по-другому: не то от злости, не то печально, не разберешь сразу.
- Ты, - Анькин указательный палец чувствительно ткнулся в грудь Баретто, - так уж и быть, можешь пойти с нами. Но по дороге я тебе такое устрою...! – у девчонки даже слов не нашлось, чтобы выразить придуманное.
Потом близняшка перевела ужасно строгий и одновременно задумчиво-грустный взгляд на Гошу.
- А с тобой мы вообще не разговариваем, ты наказан. Тоже мне - друг! – недовольно фыркнула она и, схватив безмолвствующую Янку за руку, потащила сестру к выходу. - Можешь пока чтением развлечься, если буквы помнишь. В газете столько интересного понаписано…
Баретто виновато пожал плечами, нахмурив густые брови. А Каджи только махнул ему рукой, иди, мол, на завтрак, а я останусь, раз такая пьянка началась. Роб, сгорбившись, направился вслед за девчонками. И неизвестно еще кому повезло больше. С площадки перед лестницей сперва послышался звук отменной затрещины, а потом постепенно удаляющийся возмущенный голос Ани:
- А ты, гад, все знал – и молчал.… Оба вы хороши.… Значит мы друзья, только когда посмеяться можно вместе.… Вот я тебе сейчас устрою развлекуху…
Звук еще одного безответного подзатыльника. И на этом все стихло. Гоша остался один.
Он вернулся к дивану, поднял упавшую на пол газету и встретился взглядом сам с собой. Видимо Каджи сфотографировали в тот момент, когда он только что пришел в себя, после столь бурного всплеска стихий, одновременно выбравших его на распределении. Портрет парнишки на первой странице “Ведьминых сказок” только удивленно хлопал глазами с глуповатым выражением лица и больше ничего. Заголовок заметки средних размеров вопрошал читателей: “ И этот мальчик спасет мир?”.
От нечего делать Каджи прочитал то, что было набрано дальше более мелким шрифтом. Статья как статья, ничего интересного парнишка там не обнаружил. Мерида в таверне куда больше ему рассказала. Зато неприятно поразил Гошу сам тон заметки: ехидный, чуть злой и с некоторой едва заметной глазу подлецой между строк. Если верить автору, какой-то там неизвестной Мессинде да Студ, то вряд ли у него, Каджи, получится правильно исполнить пророчество. Вот разве только право погибнуть Мессинда за ним оставила безоговорочно. Ну что ж, и на том спасибо огромное.
Теперь Гоше понятно стало, почему близняшки на них так взъелись с самого утра. Попали по незнанке под замес: рядом с предскажённым ошиваться – это вам не цветочки-лютики собирать на солнечной полянке. Мало ли как события развернутся, может и их зацепить острым краем.
“Вот и кончилась дружба, не успев начаться”, - с тоской подумал Каджи, но тут же сам себя и успокоил: “И к лучшему, что даже не успела начаться. Иначе еще больнее было бы. А одному спокойнее, не подставишь ненароком тех, кто нравится. Так что, спасибо тебе, Мессинда да Студ”…
Демонстративно бросив газету на большой стол, - пусть все кому не лень ознакомятся и оставят его наедине с самим собой, - Гоша уверенно и спокойно направился к выходу. Теперь он завтракать совершенно не хотел и, пожелав доброго утра портретам деканов, Каджи нацелился во двор замка. Там он выбрал скамейку в тихом уголке и стал поджидать, когда соберутся остальные первокурсники и появится профессор Хлип. И даже страх перед первым полетом куда-то незаметно слинял, а осталась только холодная и серая уверенность, что все будет хорошо, потому что хуже не бывает. А почему серая? Да все равно сидеть здесь одному тошно почему-то. Особенно когда в замке такое веселье.
А оно было прямо таки взрывное. В Большом зале колыхался волнами такой штормовой хохот, что того и гляди, стены потрескаются и крыша просядет. И не смотря на свое далеко не лучезарное настроение, Каджи тоже скупо усмехнулся, когда увидел причину веселья. А она обнаружилась сразу же, едва на ступеньках Центральной башни появились возвращающиеся с завтрака ученики, и скрыть ее было невозможно. Все факультеты как факультеты, но вот Фалстрим – это что-то с чем-то и сбоку бантик.
Скажем так, у подавляющего большинства фалстримцев вместо носов были почти настоящие клювы. То есть носы не окостенели, вовсе нет. Но они удлинились, свисая почти до подбородка и хищно загибаясь к нему же. Да и ярко красный цвет шнобелей поражал воображение. А уж над портретом Гордия Чпока вообще талантливый художник-импрессионист потрудился. Синюшки, густо усыпавшие щеки, здоровенный алый клювонос и обвисшие почти до плеч зеленые лопухи ушей, - мечта любого монстра. А нечего было жадничать и лопать сразу две дармовые конфетки!
Вволю нахохотавшись, старшеклассники быстренько разбежались кто куда по своим делам. А первокурсники остались посреди двора, продолжая то в одной кучке учеников, то в другой подхихикивать. Но это они делали уже из последних сил. Серьезными оставались только фалстримцы, сестры-близняшки, Роб, да еще Гоша, продолжавший тупо сидеть на скамейке.
Разборки полетов уже видимо произошли в Большом зале, потому что никто из учителей, появившихся сейчас на ступенях лестницы, даже не обратил внимания на внешний вид фалстримцев. Только Этерник Верд-Бизар, возглавлявший преподавателей, плотно сжал тонкие губы, теребя бороду и боясь рассмеяться наравне с учениками. А нельзя, все же он – директор школы, забодай его минотавр кривоногий.
Монотонус неловко, словно на ходулях, спустился по ступенькам и, оказавшись среди первокурсников, быстренько пересчитал присутствующих по головам. Гоша без особого энтузиазма оторвался от скамейки и пристроился сбоку от толпы учеников. Вроде бы вот он, здесь, и в то же время, мол, у вас своя свадьба, а у меня – своя.
- Метлы ждут вас, господа первокурсники, - бодренько пробасил профессор Хлип. – Прошу всех следовать за мной.
И преподаватель теории-практики заковылял к выходу из замка. А все остальные толпой припустили за ним, потому что ковылял Монотонус шибко прытко на своих длинных ногах. Роб сперва заметался между желанием остаться с девчонками, которые ревниво зыркали на него двумя голодными волчицами, и потребностью приободрить Каджи, друг ведь все-таки. Гоша прекрасно понял его состояние и сделал незаметно товарищу знак, мол, все в порядке, оставайся там и не усугубляй нашу вину. И Баретто чуть успокоился, что сразу же отразилось на его слегка окрасившимся румянцем лице. А то до этого парень напоминал своей бледностью привидение.
Они миновали широкие ворота замка, распахнутые настежь, по подвесному мосту перебрались через ров, опоясывающий школу, и стали вслед за учителем спускаться по сравнительно широкой утоптанной дорожке, ответвляющейся влево от основной трассы, по которой они приехали в Хилкровс. Пологий склон скоро выровнялся, и ученики очутились на просторной плоской полянке.
В километре от нее, если смотреть на запад, начинался тот самый запретный Сумеречный лес. И Каджи даже увидел на опушке строение с огромным стеклом во всю стену. На противоположной стороне от леса чуть выше этой равнины взлетал вверх многочисленными башнями замок Хилкровс. А совсем недалеко в окончании поляны разместился стадион.
Метлы, готовые к пробному полету первокурсников, лежали тремя ровными рядами. И еще одна для учителя находилась отдельно от всех остальных. Именно к ней и направился Монотонус, сделав ученикам приглашающий жест рукой.
- Встаньте с левой стороны от метлы, - скомандовал учитель. – И посмотрим, на что вы способны.
Первоклашки быстренько распределились по метлам, сгорая от нетерпения их оседлать. Самым спокойным среди них оказался Каджи, которого сейчас ничто не интересовало и не радовало. Наверное, поэтому он и доковылял до помела самым последним. Естественно, что Гоша оказался в заднем ряду и с краю.
- Поднимите руки те ученики, кто уже умеет летать, - профессор Хлип с любопытством пробежался взглядом по строю.
Таких умельцев оказалось совсем мало. Один незнакомый Каджи кудрявый первокурсник с Даркхола, кажется, его звали Джастин Релкам, похожий на автомат с газировкой, такой же прямоугольный. Незаметная тихая девчоночка с Эйсбриза по имени Зарана, наверное, самая мелкая и тощая среди всех первокурсников. Даже Ривер Дип по сравнению с ней выглядел былинным богатырем. Но зато у нее были такие огромные черные глазищи, сверкающие искрами любопытства, каких ни у кого не сыскать. И они удивительным образом прекрасно сочетались с застенчивой полуулыбкой, которая скорее предназначалась для себя, чем для всех остальных.
Так же руку вверх вытянул Роб Баретто, что Гошей ожидалось. Анджелине Рестлесс, похоже, еще не надоело всех удивлять, и она присоединилась, став четвертой. А уж на Дурмаша Бига, поднявшего вверх лапу, все остальные ученики вообще уставились с таким немым изумлением, словно он без запинки произнес пять слов, связанных между собой одной мыслью. А Гоша отметил для себя еще и то, что Биг почему-то не пострадал как остальные фалстримцы, хотя конфетку слопал за милую душу у Каджи на глазах. Так может быть и не они причина ярко красных клювов?
- Прекрасно, - обрадовался Монотонус. – Я думал, что таких наберется от силы один или двое. С вас мы и начнем.… Но только после меня! – строго прикрикнул учитель, усмотрев, что Биг уже готов запрыгнуть на метлу.
Слонопотам огорченно вздохнул, но попытку оседлать помело оставил до лучших времен. А профессор стал объяснять остальным ученикам, которые впервые в жизни видели настоящие летающие метлы, как ими пользоваться.
- Самое главное, вам нужно понять и крепко вбить себе в голову то, - профессор Хлип постучал указательным пальцем себе по виску, - что метла сама по себе – это всего лишь инструмент для уборки мусора…
По строю прокатился возмущенный ропот. Как же так можно говорить об этих красавицах, что сейчас лежат у их ног. Но преподаватель приложил палец к губам, загадочно улыбаясь, и ученики затихли.
- Тихо, тихо. Вы же еще не дослушали до конца то, что я хотел вам сказать, а уже возмущаетесь, - в голосе Монотонуса слышалась легкая укоризна. – Да, метла всего лишь инструмент для уборки мусора, даже заряженная магией. Она ничто без вашей силы, уверенности в себе, без ваших мыслей, управляющих полетом, и без вашего желания, в конце-то концов. Принцип полета понятен? Как думаешь – так и летишь.
- Да! – дружным хором выпалили первокурсники.
- Вот и замечательно, - обрадовался профессор Хлип. – Смотрите, что вы должны будете сделать для начала на первом занятии.
Учитель слегка отставил правую руку в сторону, выпрямив ладонь, и твердо приказал:
- Вверх!
Метла тут же оторвалась от земли, и через миг Монотонус уже сжимал ее в руке. Затем он неспешно и уверенно уселся на нее верхом и плавно взмыл ввысь метра на три-четыре. Описав круг над головами первокурсников, задранных так, что у многих шейные позвонки захрустели, профессор так же плавно приземлился туда, откуда стартовал.
- Как видите, ничего сложного я от вас не требую. И даже более того, строго запрещаю вам фигуры высшего пилотажа и отклонения от маршрута. И еще одно дополнение к сказанному: пока ваши магические силы еще слабо подчиняются вашей воле, вы можете помогать себе в управлении метлой руками. Наклоните ручку помела вниз – она туда и полетит, задерете вверх – получите возможность подняться выше. Соответственно вправо и влево точно так же. Но все-таки самое главное – ваши мысли. Вперед, Дурмаш, раз уж вам так не терпится.
Биг на удивление для своей неуклюжести и громоздкости ловко забрался на метлу, которая тут же прыгнула ему в руку, едва он ей это приказал. Потом слонопотам резко поднялся вверх и стремительно описал круг, повторяя маршрут профессора Хлипа. И легко соскочил с метлы, опять превратившись в неповоротливого увальня, едва оказался на земле.
- Можно было бы и помедленнее немного, - преподаватель поскреб в задумчивости затылок, удивившись не меньше учеников.
- Медленнее скучно, - угрюмо буркнул Дурмаш.
- Ладно, бог с тобой, вижу, что умеешь летать. Следующий.
Баретто тут же взмыл ввысь. Только ему, похоже, было еще скучнее, чем Бигу. Летел Роб, правда, чуть медленнее предшественника. Но зато парнишка не удержался и разок прокрутился в полете вокруг своей оси, на несколько секунд зависнув над землей вверх ногами. А когда приземлился, лицо его сияло. Только не очень долго.
- Молодец, - Монотонус похвалил Баретто. – Минус один балл Блэзкору. Я же предупреждал, чтобы без выкрутасов. Следующий.
Остальные поняли тонкий намек профессора и дальше летали тихо и спокойно. Уже ближе к концу занятия очередь дошла и до Каджи. А он даже и не волновался ни капли, видя, что у всех остальных учеников полет получается легко и без напряга.
Вытянув руку, Гоша уверенно приказал:
- Вверх!
Метла тут же оказалась в ладони. Он спокойно уселся на нее, ухватившись за рукоять, а затем представил себя плавно взмывающим выше. И ему даже не пришлось помогать себе руками. Помело послушно заскользило в небо. А у Каджи аж дух захватило от восторга, настолько непередаваемо-прекрасно было ощущение свободного полета. Теперь он даже чуточку завидовал Янги, которому повезло родиться птицей.
Поднявшись на требуемую высоту, Гоша сразу же стал описывать круг над учениками, постепенно ускоряясь. Вот только в том месте, где все остальные первокурсники плавно поворачивали в обратную сторону, его метла продолжила движение вперед в сторону Сумеречного леса.
- А ну-ка немедленно вернитесь назад, Каджи! – донесся до него затихающий позади взволнованный голос профессора Хлипа.
А Гоша и рад бы вернуться, да вот только не знал, как это сделать. Метла вдруг решила жить своей жизнью и совершенно перестала слушаться наездника. Каджи и мысленно приказывал ей развернуться и руками тянул древко в сторону, только все бесполезно. Помело неслось вперед, постепенно набирая скорость. И когда до леса оставалось метров триста, метла так круто заложила вираж, разворачиваясь в обратную сторону, что парнишка еле удержался на ней, вцепившись в отполированную палку изо всех сил.
Гоша все же успел увидеть, как встревоженный не на шутку учитель вскакивает на свое помело и резко взмывает вверх. А дальше ему стало абсолютно по барабану, что там происходит на земле. Его метла рванула обратно с такой сумасшедшей скоростью, что ветер засвистел в ушах. И она только ускорялась по ходу движения, совершенно не собираясь приземляться или сворачивать.
Каджи стремительно пронесся мимо Монотонуса, который летел ему навстречу. Тот стал тут же разворачиваться ученику вслед, выполнив мертвую петлю с переворотом, но потерял на этом время, и догнать Каджи шансов у профессора почти не осталось. И тогда Хлип выхватил свою волшебную палочку, что-то неразборчиво прокричав. И опять зря. Заклинание пронеслось мимо чуть в стороне от ловко сманеврировавшей метлы Каджи. А сам Гоша только обалдело наблюдал как неукротимо и грозно надвигается на него Хилкровс со скоростью гоночного болида. И он даже зажмуриваться не стал. Какая разница, как его размажет по стене замка: с открытыми глазами или с закрытыми? В банку-то все равно соскребут.
И когда до столкновения со стеной оставалось всего несколько метров, а Гоша уже успел мысленно попрощаться со всеми, метла резко дернулась в сторону. Потом она вышибла ближайшее окно, которое тут же осыпалось крупными осколками. А вот Каджи так чувствительно врезался лбом в какую-то воздушно-упругую преграду, глазом не видимую, что у него тут же стала набухать шишка. А сам он продолжал болтаться в воздухе, совершенно ничего не понимая. Только у него появилось такое чувство, что его кто-то держит за шкирку, как нашкодившего котенка.
А через секунду из разбитого окна высунулась белобрысая голова с коротким хвостиком на затылке. И Каджи столкнулся в упор с взглядом холодно-серых глаз, в которых злость зашкаливала далеко за двадцать по десятибалльной шкале. Еще через миг Гоша оказался втянут магической силой внутрь помещения. И только потом Своч Батлер разжал кулак на вытянутой правой руке, у которой даже жилы набухли от напряжения. И Каджи очутился стоящим на полу, а не висящим в воздухе. Преподаватель защиты от темных сил приставил кончик своей волшебной палочки сбоку к горлу и тихо произнес слегка хрипловатым голосом:
- Все в порядке, Монотонус. Я его поймал. Можешь спокойно продолжать урок.
И спрятав палочку под мантию, декан Даркхола решительно ухватил Каджи правой рукой за воротник мантии, так же крепко, как до этого держал его с помощью магии около окна.
- Прогуляемся до директора? Ты не возражаешь?
И быстро направился к выходу из кабинета. А Гоша не то, что не возражал, он в себя то еще не мог прийти. Да и что ему оставалось делать? Только шустро перебирать ногами, чтобы не споткнуться, да мелко дрожать. А нервишки взыграли, когда опасность уже осталась позади, и его на самом деле колбасило не на шутку. Да и мысли о том, что, похоже, он уже закончил свое обучение в Хилкровсе, ужом проползли в затуманенное сознание.
Из-за этого тумана в голове Каджи и не очень-то хорошо запомнил путь к кабинету директора школы. Ему вообще дорога показалась очень длинной, извилистой (вправо, влево, вверх, вниз) и …тернистой. Да и Батлер тоже совсем не собирался развлекать Гошу светской болтовней, угрюмо и молчаливо продолжая тащить его за шиворот. Единственное, что точно впечаталось в мозги паренька, это то, будто директор заседает где-то очень высоко. Последняя винтовая лестница показалась нескончаемой спиралью. Хорошо, что она сама двигалась, ввинчиваясь вверх. А вот если бы пришлось карабкаться на своих двоих, то уж лучше бы его тогда размазало по стене, честно слово.
Замысловато украшенная дверь сама распахнулась перед посетителями. И Своч затащил Гошу внутрь кабинета. И только там отпустил его. Интересно, он что думал, будто Каджи попытается сбежать по дороге? Или просто удовлетворение получал от этого?
Кабинет был круглым, большим и наверняка имел не один ярус. Напротив входа вверх уходила узкая деревянная лестница. Обставлена комната оказалась шикарно, но со вкусом. Почти все стены закрывали стеллажи, заполненные старинными фолиантами и множеством предметов с инструментами, загадочными и диковинными. Таких Каджи нигде еще не встречал.
Над узкими подслеповатыми окнами висели тяжелые бархатные портьеры. Свет шел непонятно откуда, но его вполне хватало. Хватало так же и портретов на стенах. Как догадался Гоша, это все сплошь бывшие руководители школы.
В центре кабинета обширный стол с бронзовой чернильницей под старину и небольшим сфинксом, из головы которого торчал пяток перьев для письма, отчего он, сфинкс, выглядел как-то по-индейски. Пара внушительных книг с потертыми от времени обложками на уголке столешницы. Куча разбросанных по всей поверхности стола листков пергамента, исписанных замысловатыми значками, которые не были похожи ни на буквы, ни на руны.
Перед столом вытянулась во весь рост настоящая живая мантикора, забавляющаяся со своим хвостом. Она лениво оторвалась от увлекательного времяпрепровождения и зыркнула чуть настороженно на вошедших людей своими умными желтыми глазами. И уши ее встали торчком.
- А ну брысь к себе, Кеша! – Этерник вынул изо рта потухшую трубку, перестав раскачиваться в кресле-качалке около горящего камина.
Мантикора приподнялась с пола, угрожающе-независимо задрав хвост над собой, и словно большой котенок скачками унеслась по лесенке на второй этаж кабинета. А Верд-Бизар, легко выпрыгнув из кресла, переместился за свой стол.
- Директор, этот ученик, - Батлер слегка подтолкнул Гошу вперед, - вместо того, чтобы спокойно изучать полеты на метле, как все остальные первокурсники…
Гневно начатая речь постепенно стала тише и сошла на нет. А Этерник всего лишь внимательно слушал преподавателя, подперев щеку ладонью, и невинно так хлопая белесыми ресницами. Да кончиками тонких и чуть длинноватых пальцев отбивал простенький мотивчик по столешнице. Ну, зевнул еще слегка, что ж тут такого? Может, ночью плохо спал, кошмары, например, снились о том, что все его подопечные ученики стали сплошь отличниками и паиньками?
- Я уже знаю, Своч, что произошло, - спокойно произнес Верд-Бизар, когда Батлер умолк, и, окинув внимательным взглядом Каджи, Этерник поинтересовался с максимальной душевностью: - С тобой все в порядке, Гоша?
- Да, директор, в порядке, - еле слышно подтвердил Гоша, обрадовавшийся, что его не станут исключать. – Только испугался сильно. Я ведь не хотел, она сама…
- Я знаю, - мягко перебил его Этерник. – Метлы, они ведь такие чудные, вот куда захотят – туда и летят.
Директор потеребил кончик бороды, задумавшись о своем. А потом продолжил:
- Раз с тобой все в порядке, Гоша, тогда иди к себе в комнату. Отдохни денек спокойно. Можешь книжку почитать. Мне вот, например, в свое время очень понравилась “История в пригоршне”.
А глазищи под кустистыми бровями до того хитрющие, что и не верится, будто с директором школы разговариваешь. Скорее с приятелем, да не простым, а что-то явно замышляющим заковыристо-смешное.
- Присаживайся, Своч. Ты вовремя пришел, нам с тобой нужно кое-что обсудить в свете последних событий в школе.
И директор легонько махнул Каджи рукой, иди, мол, к себе, разговор окончен. Гоша развернулся и отправился к двери, пытаясь вспомнить, как он сюда добирался. Все бы хорошо, но куда вот поворачивать после того, как спустишься по винтовой лестнице, он не помнил совершенно. Направо или налево, а может вообще прямо?
- Конечно направо, - догнал Гошу задорный голос Этерника, когда парнишка уже взялся за ручку двери. – Потом, через один перекресток коридоров - налево, и там дуй прямо до большой мраморной лестницы. Спустишься по ней на три пролета. И постой там минут пять, отдохни.
“Он еще и мысли умеет читать”, - удивился Каджи, невольно обернувшись.
- Не все и не у всех, - усмехнулся Верд-Бизар в усы и заговорщически подмигнул на прощание. – Иди, а то опоздаешь.
Своч, хоть и поразился очень странному монологу директора, но даже виду не подал, продолжая что-то внимательно рассматривать на своей правой ладони. Хиромантией что ли увлекся? С него станется, злыдня белобрысого, не даром преподает и защиту, и сами темные силы. От такого фрукта, что хочешь можно ожидать.
А Каджи так и сделал, как сказал Этерник. Винтовая лестница, теперь уже вкручивающаяся вниз, доставила его на нужный этаж. Там Гоша пошел направо. Одну развилку коридоров проигнорировал, на следующей повернул налево. Потом спустился по лестнице и остановился “отдохнуть” как посоветовал Верд-Бизар, хотя совсем и не устал. Зато парнишка задумался над странным поведением Этерника.
По правде говоря, Мерида была права. Лучшего директора нельзя и придумать. Гоше крайне повезло, что он будет учиться в его школе. Но все равно Верд-Бизар какой-то немного чудаковатый. Хотя с другой стороны, он же самый-самый маг на свете. И сразу видно, что очень добрый. А за это можно простить все странности, пусть их будет хоть в десять раз больше. Зато вот Своч Батлер почему-то с первого взгляда невзлюбил Каджи. Парнишка это просто чувствовал на уровне подсознания. Но Гошины размышления тут же и закончились.
- Ты чего тут делаешь, братишка? – позади послышался радостно-оживленный голос Мэри.
- Тебя жду, - стремительно развернувшись, Каджи расплылся в улыбке.
- А откуда ты знал, что я здесь появлюсь? – сестра недоуменно уставилась на него. – Я вообще-то сюда случайно попала. Искала Своча, хотела у него кое-что уточнить, но его нет на месте…
- Он сейчас у директора в кабинете о чем-то совещается. Это, кстати, Верд-Бизар мне сказал здесь постоять. Вот только как он мог догадаться, что и ты сюда забредешь?
- О! Этерник умеет удивлять. Это ж такой талантище! А вот что ты у него позабыл интересно?
- Да так, - замялся Гоша, не собираясь рассказывать правду, чтобы не расстраивать сестру, но и врать не хотелось. – Не важно. Считай, что случайно попал. Мне бы вот отсюда в свою башню добраться, а то заблужусь. Наверно, поэтому директор меня сюда и отправил, потому что ты здесь появишься.
Мерида задумалась на секунду, быстренько пробежалась взглядом по сторонам, а потом решительно ухватила брата за руку.
- Ладно, пойдем, провожу. Только быстренько. А то мне обязательно нужно поймать профессора Батлера, пока он куда-нибудь не исчез по своим делам.
Мэри подошла к большому мозаичному панно, висевшему на стене, которое состояло из набора непонятных символов, кружочков, линий и прочей лабуды. Затем сестра ткнула пальцем в один из символов, нажала на другой, к третьему приложила ладонь, и квадратики панно плавно разбежались по сторонам. А за ним в стене находились узкие ступеньки, круто спускающиеся вниз. Сам проход был маленький, как собственно и положено тайному ходу.
- Давай живо за мной, - скомандовала девушка и заспешила вниз. – И чтобы сразу же забыл об этом ходе, как только выйдешь из него. Понятно, Гоша? Нечего тебе по подземельям лазить. Если бы я не торопилась…
- Да понял я все, Мэри, - перебил ее Каджи и тут же поинтересовался. – А много в замке таких хитрых ходов?
Панно сразу же задвинулось на свое место, едва они оба вошли внутрь. И тут же сами собой вспыхнули факелы на стенах.
- Достаточно. Только тебе они не нужны. Научись сперва хотя бы в коридорах не плутать. Я вот об их существовании узнала только на четвертом курсе…
Сразу было видно, что этим потайным ходом давно уже никто не пользовался. Но Мерида чувствовала себя в нем вполне уверенно, даже не задумываясь, куда сворачивать на попадающихся время от времени развилках. Один раз они даже пересекли такой широкий ход, что по нему могла бы и карета проехать. Вот только почти в самом конце пути они вляпались. Точнее вляпалась Мэри, которая стремительно неслась вперед, умудряясь при этом разговаривать с братом. И попалась сестра в пыльную паутину, бахромой свисающую с потолка.
- Вот черт, - ее аж передернуло всю. – Ненавижу пауков. И теперь точно не успею к Свочу. Ты только посмотри, на кого я стала похожа. Пока приведу себя в порядок…
Каджи посмотрел, но улыбаться не стал, хотя очень хотелось. Сестру и на самом деле так густо обсыпало пылью и опутало волосы паутиной, что она походила больше на бродягу, не мывшегося пару лет, чем на стажера Хилкровса.
- Вот и пришли, - Мэри остановилась перед выходом и припала ухом к изнанке картины. – Макар, в холле никого нет?
- Выходи, Мэри, все спокойно, - ответил сестре молодой голосок, а картина сместилась вбок.
И девушка с братом быстро прошмыгнули из подземелья в замок. И оказались прямо в холле Центральной башни. Сестра попробовала было стряхнуть пыль с волос, но эта затея ей тут же разонравилась из-за своей бесполезности. И она вытащила из-под мантии волшебную палочку. А Гоша с интересом глянул на картину, из-за которой они появились, стараясь ее запомнить. Мало ли что там Мэри сказала, чтоб он забыл. Такие прикольные вещи не забываются просто так.
Картина отличалась от прочих. Изображенные на ней постоянно оставались в поле зрения, зато вот окружающий их пейзаж неуклонно смещался в сторону. На полотне был нарисован молоденький белобрысый парнишка, шлепающий босиком по пыльной дорожке и шустро погоняющий прутиком телят. Он тоже в свою очередь посмотрел на Каджи, запоминая его на всякий случай. И подмигнул Гоше, словно прочитал его мысли и одобрил их.
- И куда ты с ними направляешься? – вежливо поинтересовался Гоша, кивнув в сторону стада.
- Да без разницы, просто куда-нибудь туда, где еще их не гонял, - серьезно ответил Макар. – На одном месте стоять скучно, да и траву они жрут недуром.
- Гоша, отсюда сам доберешься, - Мерида закончила с приведением своего вида в порядок и даже успела макияж подправить. – Я опаздываю. И не забудь, что завтра я жду вас в гости. Придете?
- Приду, - тут же погрустнел Каджи, но сестра этого не заметила, уже торопливо взлетая по лестнице на второй этаж.
А Гоша отправился в Башню Грифонов.
Новости по замку распространялись стремительно. Не успел Каджи попасть в холл, как его тут же остановил Яппи.
- Молодец, Каджи! Даже я не решился бы высадить окно в кабинете декана Даркхола. – Он задумался на пару секунд и потом усмехнулся в рыжую бороду. – Хотя учеником мечтал о чем-нибудь подобном.
- Так я же не специально, - Гоша попытался отказаться от незаслуженной похвалы.
- Все равно – молодец.
И что интересно, в этот раз на Алленсона никто не набросился с упреками. Неужели им всем профессор Батлер тоже успел чем-то насолить, несмотря на свой молодой возраст?
Парнишка поднялся по лестнице и очутился в гостиной, в которой по сравнению с вчерашним буйством было относительно тихо. Хотя, как показалось Каджи, здесь собрался почти весь их факультет. В крайнем случае, все сидячие места были заняты, да и так учеников без дела слонялось больше, чем обычно. И первыми на кого наткнулся взором Гоша, оказались близняшки. Правда, девчонки тут же исчезли наверху, отлепившись от дивана и едва удостоив вошедшего беглым оценивающим взглядом.
Зато Каджи поймала за руку Таня Сантас, когда он собирался тихо и незаметно проскользнуть в свою комнату. А чуть в стороне от нее стояла Катя Дождик, непривычно нахмуренная и озабоченная.
- Нужно поговорить, Гоша.
Парнишка замер и потупился, ожидая заслуженной взбучки за то, что уже на второй день учебы успел так круто отличиться. А его же специально предупреждали.
- С тобой все в порядке? – участливо поинтересовалась староста. – Этерник не наказал?
- Нет, сказал, чтобы шел к себе и все.
- Это хорошо, - задумчиво протянула Сантас. – Он вообще-то правильный директор и незаслуженно наказывать не станет. А вот я бы тебе устроила маленький разнос. Ты чего это мусоришь в гостиной?
И Таня, не глядя, ткнула указательным пальцем в сторону овального стола. Каджи оторопело и непонимающе уставился туда. А за столом Санчо с таким демонстративно-небрежным видом отрывал от “Ведьминых сказок” по листочку, складывал из них самолетики и увлеченно запускал их в горящий напротив камин, что Гоше стало стыдно. И они там тут же вспыхивали, рассыпаясь пеплом на лету.
- Смотри, Гоша, - голос у старосты стал шибко строгий в отличие от глаз, - больше не бросай здесь всякую пакость, о которую измазаться можно. Хорошо? А то вон, Катя, сегодня должна дежурить, но отказывается даже близко к столу подходить, так там воняет. А факультет у нас, я тебе уже говорила, дружный.
Сантас чуть подтолкнула Гошу в спину.
- Ладно, будем считать, что ты все понял. Иди к друзьям, а то они там себе места не находят, волнуются.
И Каджи постарался поскорее исчезнуть, пряча от всех глаза. Ему было и невыносимо стыдно, и в то же время радость бурлила в душе оттого, что он выбрал правильный факультет. Самый правильный и самый лучший.
- Наконец-то явился! – Баретто перестал вышагивать из угла в угол и подлетел к другу. – Обошлось или как? Мы все так переживали, когда ты рванул к замку. Гоша, ты, что решил самоубийством жизнь закончить? Или думаешь, что девчонки смилостивятся над убогим и разговаривать начнут? Вряд ли. А ты и радуйся, что они с тобой не разговаривают. Мне сейчас такое выслушивать приходится…
- Да и не только выслушивать, - усмехнулся Каджи, а друг вообще сник. – Роб, прости, но я рад, что ты обо мне беспокоился. Вот только я ведь здесь не при чем. Метла сама взбесилась и понеслась.
- А, ну да, конечно, - хмыкнул товарищ, но призадумался. – Ты и, правда, не хотел этого?
- Конечно, нет! Я что совсем дурной?...
(продолжение следует)